Вероника познакомилась с Александром десять лет назад. Все развивалось по стандартной схеме: расписались, родился сын… Впервые муж ее ударил в конце 2009 года, а после этого еще не раз поднимал руку. В апреле этого года, по ее словам, пытался задушить, а она, защищаясь, пырнула его ножом. Суд признал женщину виновной в умышленном причинении тяжкого телесного повреждения и дал три года ограничения свободы без направления в исправительное учреждение.
— Меня за то, что защищалась, чуть ли не на нары отправляют, а ему за то, что меня бьет, дают штрафы! — негодует Вероника, считая, что хрупкой женщине сложно доказать правоту в белорусском обществе мужчин.
Знакомство и первые побои
Вероника идет по коридору суда Октябрьского района Минска. Через несколько минут судья озвучит решение: ее признают виновной по ч. 1 ст. 147 Уголовного кодекса (Умышленное причинение тяжкого телесного повреждения). Но у этого короткого приговора есть предыстория длиною в несколько лет.
Около десяти лет назад Вероника познакомилась с Александром. На тот момент у нее уже был сын от первого брака. Мужчина с ним поладил. Через некоторое время молодые люди поженились, и у них тоже родился сын.
Жила семья в трехкомнатной квартире свекра, где со своей семьей еще жил брат мужа. Вероника уверена, что именно квартирный вопрос и отношение родственников сделали жизнь их семьи невыносимой. Муж хотел помочь брату построить собственную квартиру, а жене предлагал остаться жить в квартире свекра. Вероника с этим не соглашалась и хотела, чтобы новое жилье они строили себе.
— Мы не могли примириться по поводу строительства жилья. Он уперся рогом: буду брату строить, и все. Но я считаю, что муж предал семью таким решением, — рассказывает она.
В конце 2009 года муж поднял на нее руку, в 2010 году это повторилось. Александр не скрывает: два-три раза он даже платил штрафы «за скандалы» с женой.
— Наверное, там и побои были, но не такие, — добавил он в разговоре с корреспондентом TUT.BY.
После этого Вероника забрала детей и съехала на съемную квартиру, а через какое-то время развелась с мужем.
— Он, когда выпьет, ведет себя неадекватно: ему нужна ссора и драка. За побои извинился только раз, когда все лицо было в синяках и заживало месяц. Я его тогда простила, но из дома ушла, — говорит она.
Новый поворот в отношениях
В 2013 году Вероника и Александр сошлись снова:
— Решила, что дам ему последний шанс. Еще мне было трудно материально. На высокооплачиваемую работу не брали, работала специалистом по таможенному оформлению и зарабатывала столько, сколько платила за съемную квартиру. Алименты на детей небольшие. Сейчас получаю на каждого в районе миллиона рублей. Подумала: почему я мучаюсь и все проблемы одна расхлебываю? Ребенка заводили вместе, у нас совместная ответственность.
Они снова стали жить вместе в квартире свекра. Семья брата к тому времени уже построила себе жилье и съехала.
— Какое-то время было ничего, но под Новый год он сломал мне позвоночник(в диагнозе из РНПЦ травматологии и ортопедии указано, что это ушиб крестца копчика, закрытый перелом крестца в сегменте С5; из заключения поликлиники следует, что был перелом С5 сегмента позвоночника со смещением отломков. — Прим. TUT.BY). Начал бить, я пыталась убежать, он погнался за мной и возле двери в тамбуре ударил ногой в область копчика. Я вылетела и осталась на лестничной клетке без вещей. Он захлопнул дверь, — говорит она.
В возбуждении уголовного дела Веронике сначала отказали, так как не усмотрели состава преступления. Но до суда история все равно дошла: ее мужа признали виновным по ч. 1 ст. 149 Уголовного кодекса (Умышленное причинение менее тяжкого телесного повреждения). Мужчина должен заплатить штраф в размере 200 базовых величин (36 миллионов рублей) и компенсировать восемь миллионов рублей ущерба Веронике.
В апреле 2015 года Александр пришел с работы выпившим и, по ее словам, начал душить.
— Ситуация накалялась. Я не могла бороться с мужчиной, который сильнее меня. Он не реагировал на просьбу успокоиться. Делал несколько подходов, чтобы меня душить. Убежать из квартиры я не могла, он все время находился близко. Раньше, когда я пыталась убежать, он настигал меня у двери. От испуга и на инстинкте самосохранения дернулась рука — и нож вошел. Только тогда он меня отпустил. Второго удара я не помню. Он мог в ходе борьбы напороться на нож. Все происходило очень быстро, — сказала Вероника в своем последнем слове на суде.
У Александра несколько иная версия произошедшего.
— Что предшествовало ножевым ударам?
— Ссора, сразу на словах, потом я уже плохо помню, — отвечает он корреспонденту TUT.BY
— Душили ли вы свою бывшую жену?
— Я не уверен. По большому счету, я не помню, чтобы это было, во всяком случае серьезно.
— Тогда что вы конкретно делали?
— Сразу что-то, помню, там начал ее колошматить, но не избивал, за плечи поколошматил, а дальше с трудом помню.
В тот вечер Александра с двумя ножевыми ранениями (в правое подреберье и по средней линии живота ниже пупка) доставили в больницу, там сделали операцию, примерно через дней десять он вернулся домой. Судебно-медицинская экспертиза выявила у Вероники ссадины, на шее были кровоподтеки, их в том числе зафиксировали на лбу, левой лопатке, ноге и правой руке.
В октябре 2015 года Веронику признали виновной в умышленном причинении тяжкого телесного повреждения и дали три года ограничения свободы без направления в исправительное учреждение. По амнистии наказание на год сократили, и оно составило два года.
Суд признал смягчающим обстоятельством то, что «преступление совершено под влиянием противоправных действий потерпевшего», то есть бывшего мужа Вероники. Также учел, что она воспитывает двух малолетних детей.
Вероника с адвокатом подала кассационную жалобу. Ее рассмотрят в конце ноября.
На суде Александр сказал, что его бывшая жена заслуживает минимального наказания, так как и он, «в общем-то, виноват во многом».
— Но хочу сказать, что просто так агрессия никогда не возникает. Трезвым я не нападаю на Веронику Петровну, поэтому адекватность своих действий трезвым более оцениваю. А пьяный — то без тормозов на любую агрессию. Тем более зная, что Вероника Петровна много разговаривает со мной неуважительно, оскорбляя моих родственников и отца, поэтому в этом плане я скажу, что есть с чего взорваться, — сказал он во время суда. При этом в разговоре с журналистом TUT.BY заметил, что не считает нормой применять силу по отношению к другому человеку.
Виновной в случившемся Вероника себя не считает.
— В тот момент у меня не было ненависти к бывшему мужу. Я хотела освободиться от захвата и выжить, — сказала она в последнем слове.
По мнению Вероники, ситуация ее поставила перед выбором: или умереть, или получить уголовную статью.
Ее адвокат Дмитрий Рыбак приговор суда считает незаконным и необоснованным.
Ни Вероника, ни Александр не планируют больше пытаться сохранить семью и считают, что им лучше разойтись. Правда, Вероника с детьми по-прежнему живет с бывшим мужем в квартире бывшего свекра. Сейчас она временно безработная и снимать жилье не на что, но когда доход появится, хочет съехать.
— Сын постоянно спрашивает, когда мы уедем. Но все упирается в деньги, которых у меня нет, — говорит Вероника.
У истории есть еще одна деталь: бывший свекор пытается выселить Веронику с детьми из своей квартиры через суд. И женщина, и дети там зарегистрированы. При этом один из сыновей Вероники — родной внук мужчины.
Слушания по делу еще не закончились, и каков исход — неясно.
Ситуация опасная: кто-то может сесть в тюрьму, а кто-то лечь в гроб
Ольга Горбунова, председатель правления общественного объединения «Радислава», которое на протяжении 12 лет помогает жертвам насилия в семье, рассказывает, что к ним тоже обращались женщины, которых привлекали к уголовной ответственности.
— Домашнее насилие — это потенциально очень опасная ситуация: от избиений женщина может стать человеком с инвалидностью либо умереть, но точно так же она может, защищая свою жизнь и детей, расправиться с агрессором и пойти на уголовное преступление. Домашнее насилие всегда происходит за закрытой дверью, нет свидетелей. Соседи в многоквартирных домах не хотят вмешиваться в чужие дела, — комментирует она.
Стоит ли в этой связи вносить поправки в закон? По мнению собеседницы, делать это нужно, но также очень важно повышать информированность общества по теме домашнего насилия в семье:
— Судьи, адвокаты, прокуроры — такие же представители общества, как и мы с вами. Но мы живем в обществе, где нет понимания, что такое домашнее насилие, почему женщина испытывает страх, считая, что может погибнуть, почему в семье доходит до того, что она вынуждена брать в руки нож и защищать себя. Пока это не будет проговорено и объяснено специалистам, они могут думать так же, как и мужчина-агрессор: «Действительно, почему она так поздно пришла домой? Она его спровоцировала».
По статистике, в Беларуси каждая третья женщина страдает от физического насилия, четыре из пяти — от психологического и каждая пятая от сексуального. При этом от 85% до 95% всех пострадавших — женщины и дети.
По мнению специалиста, количество случаев домашнего насилия в Беларуси уменьшится, если женщина будет знать, что как только она позвонит в милицию, та приедет и не просто погрозит пальчиком агрессору и сделает предупреждение, а заберет его на пару суток или, например, выдаст защитное предписание. А согласно ему, мужчина не сможет до 30 суток появляться дома, даже если он является собственником жилья.
Напомним, что в 2014 году сотрудники органов внутренних дел применили 214 защитных предписаний к агрессорам, в том числе 166 с обязанностью временно покинуть жилье.
Защитное предписание агрессору выдают согласно ст. 31 Закона «Об основах деятельности по профилактике правонарушений». Интересно, что местные исполнительные и распорядительные органы в случае необходимости должны обеспечить агрессора, получившего такое предписание, местом временного пребывания.
По поводу вышеописанной истории Ольга Горбунова считает, что Веронике нужно менять ситуацию, съезжать с этой квартиры. Согласно исследованиям, среди женоубийц в американских тюрьмах попытка к удушению или утоплению считается потенциально опасной ситуацией и говорит о высокой степени риска летального исхода.
— Домашнее насилие отличается от конфликтов тем, что с каждым разом оно становится серьезнее, но никогда не исчезает просто так. Его может не стать из-за того, что кто-то сильно пострадал, не дай Бог, умер, кого-то посадили, люди разошлись или работают со специалистами. Эта ситуация может меняться, но для этого нужно работать и с пострадавшим, и с агрессором. Без участия третьей стороны, работы со специалистами, у таких отношений конец один: кто-нибудь сядет, а кто-нибудь в гроб ляжет, — говорит она.
В то же время, по статистике, практически всегда мужчины-агрессоры говорят, что их спровоцировала жена:
— Но это свойственно не только мужчинам-агрессорам, общество в целом так реагирует. Пострадавшую от насилия обвиняют родственники, друзья, коллеги. Поэтому человек никому не рассказывает о насилии, откладывает решение обратиться за помощью. В какой-то момент ему даже начинает казаться, что он во всем виноват. Только когда происходящее выйдет из-под контроля, типичная белорусская женщина обращается за помощью. Пока еще более-менее, например, избивает каждые выходные, редко кто просит помочь.
По словам Ольги Горбуновой, среди агрессоров встречаются люди разного социального статуса: чиновники, бизнесмены, малоимущие… Агрессоры не всегда злоупотребляют алкоголем. На общенациональной горячей линии только половина обращений связана с алкоголизацией агрессора.
В Беларуси работают общественные организации, которые помогают жертвам домашнего насилия. Прямую помощь из них оказывают пять-шесть. У некоторых есть убежища, где люди могут временно остаться. Есть три убежища-приюта в Минске и кризисный центр в Могилеве. Кроме этого, в территориальных центрах обслуживания населения открыто 105 кризисных комнат по стране.
— Но не все из них обеспечены оборудованием и персоналом, который понимает проблемы человека, пострадавшего от домашнего насилия. Не всегда эти комнаты работают круглосуточно и не во всех случаях жертву могут принять на проживание.
Источник: http://news.tut.by/society/467892.html
Свежие комментарии